Если захотите, вам расскажут тысячи интереснейших историй о преподавателях и о том, как они принимают экзамены. Половина из них правда, половина – заведомая ложь, которая от этого не становится менее занимательной. Но, чтобы там не говорили, послушать подобные истории крайне интересно и, что самое приятное, полезно: вдруг придется встретиться именно с этим преподавателем на очередном экзамене.
Это восхитительное происшествие случилось в одном северном городе, том самом, который мы привыкли называть городом студентов.
Весна. Зачетная неделя заканчивается, и все то, что еще семь дней назад составляло головную боль студентов, ушло вместе с ней. Остается последний зачет, а дальше – старт к экзаменам, а там, глядишь, и большой привет морю, солнцу и горячему южному ветру. Короче говоря, последний зачет – он и есть последний зачет. Все бы ничего, если бы не профессор, принимающий этот самый зачет по экономической теории, который «зачтено» ставил, но редко, а еще реже – с первого раза.
«Николай Гаврилыч Шпиц. Прошу любить и жаловать», – так он представлялся каждому новому поколению студентов, вызывая подчас смешки. Но, чтобы там ни возникало в первый раз, когда студенты слышали эту фамилию, все равно весной перед кабинетом, где профессор принимал зачет, царило только одно чувство – страх.
Когда Дима подошел к кабинету, народу там было уже видимо-невидимо, еще больше – учебников, тетрадок, лекций и иже с ними. Однако в кабинет еще не зашел никто. Хотя обычно за почетное право зайти первым ссорились и ругались каждый раз на протяжении всех прошедших четырех лет. Сориентироваться на местности ему дали буквально две секунды, а потом набросились со всех сторон – ты идешь первый, вместе с Сашкой.
Надо сказать, что у профессора Шпица была одна странная особенность: он принимал зачет только тогда, когда в кабинете было не больше двух человек, как он говорил, «для эффективности контроля».
Одним словом, времени на размышления не дали ни секунды, а потому уже через мгновение Дима сидел перед самым носом профессора с абсолютно белым листом бумаги, ручкой и собственной светлой головой. «Оптимум Парето» – это все, что было написано в билете.
Ровно через двадцать пять минут профессор улыбнулся и нарасплыв протянул: «Дмитрий Владимирович, прошу». И началось: «Вильфредо Парето, итальянский экономист… признание ординалистского, а не кардиналистского подхода означает, что потребительские стоимости… .Таким образом, практическая значимость эффективности по Парето состоит в том, что ею обоснованы критерии и ограничения, способствующие дальнейшей разработке проблемы эффективности, теории потребительского выбора и оптимизации на различных условиях».
Шпиц внимательно посмотрел на Диму, потом на пальцы своей правой руки, потом левой, потом снова на Диму.
– Неплохо, молодой человек. Неплохо. Только у меня вопрос вот какого интересного свойства, вопрос, можно сказать, на проверку логики вашего мышления, а ведь логика нужна каждому уважающему себя экономисту. Так? Вы, наверняка, слышали, что существуют так называемые кладбища слонов? Слышали, замечательно. Как, по-вашему, они появились?
После этого вопроса Дима не растерялся, потому что с самого утра, с того момента, как он открыл глаза, чувствовал: что-то такое должно произойти. И вот оно произошло. А теперь нужно выпутываться. Шпиц, выслушав третью (!) Димину версию, сказал:
– Молодой человек, вы были близки к истине, но не совсем точны, а точность – второе важное качество экономиста. На самом деле слоны, как и любые животные, болеют, а во время болезни температура тела у них повышается. И, для того чтобы охладиться, они заходят в водоемы. Климатические условия, в которых обитают эти животные таковы, что водоемов там совсем немного, а потому и получается, что все слоны, обитающие в одной местности, заходят в одни и те же водоемы, где, собственно, и умирают. Так появляются небезызвестные кладбища слонов.
После этого монолога Шпиц взял Димину зачетку и, склонившись, стал ее рассматривать. На какой-то из страниц его рука замерла, прошло две минуты, потом пять, но профессор не проявлял никаких признаков движения. Дима наклонился чуть ближе и увидел, что профессор спит!!! Такое часто случается с пожилыми людьми, что ж, видимо, и Шпиц не исключение…
Прошло какое-то время, он открыл глаза, непонимающим взглядом осмотрел зачетку, потом Диму и, поняв после короткого раздумья, где он и что происходит, сказал:
– Молодой человек, у меня к вам только один вопрос. Вы, наверняка, слышали, что существуют так называемые кладбища слонов? Как, по-вашему, они появились?
Такого поворота никто не ожидал. Однако профессор получил самую развернутую и единственно верную версию. После того как Дима поставил точку в своем рассказе, профессор снял очки, вытер глаза и промолвил:
– Сколько лет работаю, а ты первый, кто ответил мне на этот вопрос…. Пойдешь на олимпиаду.
Дима, выйдя из аудитории, жадно смотрящим на него одногруппникам сказал только одно: «А чудеса все-таки бывают».
