13 ноября состоялась прямая трансляция телевизионной передачи «Диалог», в которой ректор СурГУ Г.И. Назин, начальник информационно-аналитического отдела В.В. Корнеев и директор студклуба Е. Лаптев рассказывали об идеях строительства молодежного центра и студенческого городка на Сайме. На экране все выглядело очень стройно и обоснованно, проект поддерживала и ведущая, и многие телезрители, звонившие в студию. Так что получился даже не «Диалог», а «Монолог». Однако критический взгляд все же необходим, и мы предлагаем ряд аргументов против этих идей. Это не значит, впрочем, что автору не нравится прекрасный образ, предложенный участниками передачи. Просто реальность далеко не безоблачна, а умалчивать проблемы нельзя.
Наш университет переполнен, поэтому новые корпуса – УНИКИТ в первую очередь и «дворец» на Сайме – ожидают все. Если в старых корпусах учатся около семи тысяч студентов, то с учетом новых корпусов эта цифра может увеличиться вдвое. Но есть один факт, который нельзя не учитывать. Новый корпус-дворец обещан к 2004 году, а если учесть опыт затягивания со сдачей более простого и менее затратного УНИКИТа, получаем реальный срок – 2007 год.
А это будет год, когда волна сильнейшего в России демографического кризиса, который уже ощущают на себе школы, докатится до вузов. Рождаемость резко упала в начале 90-х, и 16–17 лет спустя дети, рожденные в те времена, будут поступать в наш университет. Абитуриентов будет мало. Иногородних студентов переманит хорошо финансируемый и рекламируемый сегодня Югорский государственный университет, расположенный в помпезной деревеньке под названием Ханты-Мансийск. Корявое законодательство, позволяющее окружной власти устанавливать правила игры, вряд ли будет отменено. Да и конкурс в столичные вузы, безусловно, будет снижен, и большая часть потенциальных абитуриентов поедет поступать туда.
Тут могут возразить, что город растет, его население увеличивается. Да, это происходит за счет миграций. Но каких миграций? Здесь не нужно подходить с националистических позиций – достаточно лишь оценить среднестатистический культурный и интеллектуальный уровень пребывающих. Неизвестно, чем закончится такая эмиграция, мне, например, приходит на ум Косово. Но для университета она уж точно не будет хорошей подпиткой.
Теперь рассмотрим эту проблему с другой стороны. На перевыборах ректора, которые проходили в июне этого года, говорилось о многих достижениях и успехах университета. Никто, конечно же, не спорит с явным увеличением количественных показателей, вроде числа студентов и аспирантов. Однако необходимо задаться вопросом об успехах качественных, и здесь дела обстоят явно хуже.
Улучшилось ли качество преподавания в СурГУ за последние пять лет? По меньшей мере, не очевидно, хотя в чем-то это так. А при гипотетическом сравнении уровня знаний нынешнего поколения студентов и самого первого получается далеко не оптимистичная картина. Тут могут привести возражение, что виновата плохая школьная подготовка. Уровень абитуриентов все хуже и хуже. В таких условиях для поддержания достойного уровня разумно ужесточить конкурс. Но экстенсивная политика с учетом уже приведенных ранее аргументов как раз способствует его смягчению, хотя дальше уже некуда. Впрочем, справедливости ради отметим, что это становится проблемой и для других вузов, кроме элитных.
Кадры решают все – это звыражение справедливо и для высших учебных заведений. Где взять кадры для расширения? Сейчас уже не та ситуация, когда качественный профессорско-преподавательский состав можно было пригласить с Большой земли. Разница в зарплате здесь и там остается хоть и большая, но все же не такая, чтобы ради денег ехать на Север. К тому же острота жилищной проблемы вряд ли будет снята ближайшие годы, а в общежитии не всякий согласится жить, даже если это общежитие будет на берегу Саймы.
Остается надежда на формирование собственных кадров. Да, это происходит уже сейчас. Но нужно помнить, что в общественном сознании статус преподавателя вуза выше, чем статус школьного учителя, однако ниже статуса всех остальных профессий, связанных с нефизическим трудом (за редким исключением). Статус, кстати, напрямую связан с зарплатой. Поэтому преподавать останутся либо редкие интеллектуалы-идеалисты, что очень хорошо, если вуз сможет их удержать, либо те, кого поджимают по тем или иным причинам обстоятельства. Среди них, возможно, будут (и сейчас есть) те, у которых проявится педагогический талант, но молодежь не решит проблему. Если на кафедрах будет по 3 доцента и 20 ассистентов и старших преподавателей, то это не преемственность. Уровень образования будет неуклонно снижаться.
Я уже не говорю о том, что увеличение количества студентов исторических или биологических специальностей в Сургуте вообще выглядит как нонсенс!
Здесь есть над чем задуматься. Очень эмоциональным аргументом в устах Г.И. Назина прозвучало выражение, что тот, кто не поддерживает идею строительства молодежного центра и развития университета – временщик. Слово «временщик» прозвучало, естественно, с негативным оттенком.
Но попробуйте посмотреть на это с другой стороны. Подумайте, как мы оказались здесь или как здесь оказались наши родители? Мы здесь потому, что здесь есть нефть. Не будет нефти – город умрет, если, конечно, глобальное потепление радикально не изменит климат. Это не мое желание – это непреложный факт. Северные города мгновенно вымирали, когда после развала Советского Союза им сокращалось финансирование. Я думаю, у них тоже хватало патриотов – мы вряд ли такие особенные. А другие производства, о которых столько говорят, можно организовать и где-нибудь южнее.
И уж тем более понятно желание людей-временщиков жить и растить детей там, где весна начинается в начале марта, а не в конце мая. Так что уезжать все равно придется. Но пока здесь живем – нужно заботиться о своем городе, а городу нужен университет. Хотя бы для того, чтобы повышать культурный уровень Сургута, а это медленно-медленно, но происходит.
