Один из студентов факультета информационных технологий, Александр Савенков, оказался на месте трагических событий в Москве. Ему повезло: он не был прямым участником, но многое видел своими глазами. Аде Фингер удалось взять у него интервью.
– Александр, чем Вы, вообще, занимались в Москве в учебный период?
– Дело в том, что я учусь на дневном отделении и еще работаю в одной из компьютерных фирм, которая и послала меня в Москву на курсы повышения квалификации. Пришлось пожертвовать неделей учебы в университете.
– Как Вы узнали о том, что случилось, и как очутились у здания театра? Вы поехали туда специально?
– Нет, специально мы ничего не делали. Просто в один из вечеров мы с другом решили прокатиться по вечерней Москве. Едем по шоссе, как вдруг справа выруливает БТР. «Ну, – подумали мы, – чего в Москве не бывает!» И обогнали его, как вдруг нас останавливают сотрудники ГИБДД и сообщают, что мы ничего не нарушили, но в Москве сейчас особая обстановка в связи с захватом заложников. Естественно, узнав об этом, мы сразу же поехали к месту.
– А какое ощущение испытали Вы, узнав, что творится такое, а Вы находитесь вдали от родного дома? Вам было страшно?
– Москва вообще опасный город, но, честно говоря, мы не испугались, нам было просто интересно, мы тогда не думали, что это дело имеет такой масштаб.
– Ваше первое впечатление от увиденного непосредственно у ДК?
– Мы, конечно, ожидали чего-то особенного. А увидели множество машин, людей, солдат, несколько БТРов, ОМОН. ДК был оцеплен метров на 200 вокруг, подхода не было. Выстрелы я не слышал, но люди из толпы говорили, что были.
– Какие были настроения у людей?
– В первый день не было видно, что люди сильно переживают, особенно москвичи, казалось, что они к этому привыкли и это было для них как некое очередное шоу. Молодежь пила пиво и шутила. Хотя многие боялись, что все взорвется. Я видел одну женщину, чей сын был внутри. Она действительно очень переживала, пыталась попасть внутрь, но ее за оцепление не пускали, а кто-то из толпы смеялся над ней, говорил, что взорвут ее сына. В общем, можно было сказать, что для кого-то это было горе, а для кого-то «развлекаловка» такая.
– А как вели себя спецслужбы, солдаты и др.?
– Было видно, что парни работают. Нас всех предупреждали, чтобы мы держались ближе к стенам домов на случай стрельбы и старались отправить по домам. Хотя с другой стороны ДК достаточно большой, и, обойдя его справа, мы увидели, что там оцепления никакого почти нет – один милиционер «закрывал» территорию метров в 30.
– Вы знали тех сургутян, что оказались заложниками?
– Нет, не знал, но сам чуть не умудрился им стать. Дело в том, что реклама спектакля «Норд-Ост» шла по всем каналам в Москве. И у меня, естественно, промелькнула такая мысль, что хорошо бы посмотреть. Я спустился в холл гостиницы и спросил, нет ли билетов на ближайшие дня три. На этот спектакль билетов не оказалось. Я подумал, что «видно не судьба», и не стал больше их искать. Я оказался прав, чему теперь безмерно рад.
– Чем, Вы думали, все закончится?
– Знаете, я надеялся на лучшее. Мне казалось, что боевики успокоятся и отпустят всех по домам, раз они многих отпускали, наверное, я оптимист. Думаю, то, как все развязалось, – один из лучших способов, жаль только, что не многим людям он оказался под силу. Но я надеюсь на наши спецслужбы, которые теперь постараются быть бдительнее, да и мы с вами тоже должны всегда быть на чеку.
